[Таэль]

Простите за банальность - вся боль мира...

[Тернан]

Вы заметили что большинство желаний идут взамоисключающими парами?!
Ну это я так, на всякий случай ;-)

Таэль (30.06.2008 - 16:33) писал:

Простите за банальность - вся боль мира...

Это ты о последней?!

[Таэль]

Не только. в целом. нельзя вырывать что-то одно...

[Tirol]

Можно, но не желательно.

[Таэль]

чтож, попробуем и мы сказать что нибудь...
ХРАМ ДУШИ НЕРАСКАЯННОЙ
(ОБ ИСТИНЕ, И ДОРОГЕ)
***
Новое светило взошло над молодым миром. Оно танцевало на широкой речной глади, перескакивало по листве, едва касалось свежеструганных досок. Еще не отогревшееся утро звенело в воздухе, рассеивая стоявший над песчаным берегом туман…
…Он вошел в этот мир неожиданно, стремительно и легко, почти не касаясь земли…
Она не увидела этого, но, почувствовав упавшую на нее густую тень, слегка подвинулась – как бы принимая и приглашая…
Гость только сложил крылья и подошел ближе – черная мягкая ткань почти касалась ее голой руки. Сидящая на мостках скосила глаза, но промолчала. Едва заметная усмешка пробежала по губам, и она снова подняла взгляд на восходящее над рекой солнце.
- Ты опоздал, - в голосе слышалось затаенное удовлетворение.
- А по-моему как раз вовремя! – он глубоко и мощно вздохнул, - Прекрасно!
Его голос разнесся вокруг как колокол, разбивая атмосферу нетронутости на искрящиеся брызги и накрепко вплетаясь в просыпающуюся вокруг жизнь…
Она насмешливо фыркнула. Резко вскочила, обдав его водой и запахом молодой хвои. Мелкий песок тут же обнял влажные ступни...
Обернулась – он смотрел на нее…
…Острое крошево льда над черной бездной… Клубящийся над Рекой туман… Так было – так будет…
Она улыбнулась одними уголками губ. Черная, как антрацит бровь гостя взлетела вверх. Принимая извечный вызов.
Она отвернулась и бросилась бежать к стоящему на берегу Храму, высоко поднимая подол. Гость неторопливо шел следом, сминая хрупкую поросль тяжелой стопой...
Она замерла на пороге, ласково пробежав тонкими пальцами по шершавому дереву, вдыхая его одуряющий запах – уже смешанный с каким-то другим… Вошла. На них обрушилась тишина и полумрак, перевязанные друг с другом сладковатым ароматом курений…
Он медленно скользил вдоль стен, вглядываясь в росписи. На высоком лбу появилась небольшая морщинка.
- Нравится? – спросила она, по-прежнему оставаясь в дверях: голос забился в стенах и умер где-то под сводом…
Он не ответил. В тени под долгими ресницами пробежали искры.
- Еще одна душа…
- Начало… - его слова поднялись вверх язычками пламени в лампадах и свечах. Отблески ударились о тяжелые тугие кольца кудрей, ниспадавших ей на распахнутый ворот рубахи…
Он медленно ступал между колоннами. Ее мерцающие глаза следили за переливами на иссиня-черной гриве и серебряных перьях.
Он остановился. Долго смотрел на иконописный лик – оттуда летел такой же темный, глубокий и острый взгляд… Внезапно – быстро и резко обернулся – она не дрогнула. В ее глазах облака бешено неслись над сбегавшим с гор Лесом, перечеркнутым бесконечной лентой огромной Реки…
Отвернулся. Вышел.
Она закрыла глаза. Прислонилась к стене. Улыбнулась – широко и открыто… Рванулась вон – грубая юбка захлестнулась вокруг ног…
Ее встретил только ветер. Мир кипел. Мир ждал.
Она закружилась, раскинув руки – смех отразился от неба, заблудился в Лесу и наконец утонул в Реке…
…Что бы войти в келью, ему пришлось наклониться. Косые лучи из зарешеченного окна падали на обнаженные руки, лежавшие на подлокотниках высокого кресла. Она рассеяно покачивала ногой и на пол осыпались песчинки…
Мир вспыхнул и засверкал. Черное и белое смешались…
День сладко бился на одной ноте…

***
Солнце стояло в зените. Она медленно шла по мелководью, взбаламучивая ногами воду, которая доходила ей почти до бедра. Немного постояла, глядя на едва различимый противоположный берег. Как бы в ожидании. Обернулась…
…И замерла: окунувшись в пронизывающий, как холодный ветер взгляд…
Он сидел на песке. Нагой. Подставляя душным лучам гибкое звериное тело. Намокшие волосы лежали на плечах, и с них стекали тонкие струйки воды, нестерпимо сверкавшие на смуглой коже…
Они долго смотрели друг на друга, - привыкая к своим новым сущностям. Мерно набегавшая волна захлестывала ее лодыжки…
Она вышла из реки, на ходу одергивая подол короткого летнего платья. Опустилась рядом, подставляя небу голую спину. Досадливо поморщилась:
- Ты вовремя…
- Как всегда, - улыбнулся он, - Твой паладин уже здесь.
Он склонил голову.
- Туман был тебе больше к лицу…
Ветер дернул за непослушный завиток, выбившийся из причудливой заколки.
- Я поменяла кожу.
Он молчал, прищурившись глядя в даль. Черты слишком идеального лица не дрогнули. Она сурово сжала губы:
- Даже Вечности приходит конец!
Он откинулся на спину, позволяя черным прядям зарыться в песок. Его смех острыми иглами вонзился в яркость бытия. Она закрыла глаза: смех плыл над ней – веселый, жесткий.
- Времени больше нет…
Она поднялась и тихо пошла по стежке обратно. Вошла внутрь – было пусто. Только за окном оседало серебристое перо…

Он то и дело сбивался с размеренного шага. Одинокий усталый путник, заблудившийся в лесу…
Он уже сам не помнил сколько времени он шел. Не знал куда шел. Весьма смутно представлял за чем. И совершенно не помнил откуда.
Он знал одно – он должен. Грааль… священная чаша искупления. Истина – где ты?...
Странник шел в никуда. К ней…
Он знал, что шел давно, но его золотые волосы, все еще были запорошены пеплом. Прах прочно осел на сапогах, пробрался в складки плаща…
Он поднял голову – багровое солнце неумолимо опускалось все ниже. В лесу быстро темнело… Он развел костер и долго сидел, опустив тяжелую голову на руки…
Плеск послышался совсем рядом. Он поднял глаза – по ту сторону костра стояла…
…Капли воды блестели на лбу, щеках, падали с ресниц, стекали по волосам…
- Опусти меч, Рыцарь, - прожурчала чудь, роняя с губ воду.
Странник вздрогнул и обнаружил, что стоит в позиции, а его меч направлен сквозь огонь на нее. Она усмехнулась, и он, торопливо опустив оружие, так же поспешно отвел взгляд – тонкое белое платье было мокрым. Оно облепляло ее, как вторая кожа. Немного подумав, Рыцарь скинул с плеч дорожный плащ. Гостья перетекла на него, не отводя тревожащего взгляда. Яркие блики костра как будто не замечали ее кожи, почти одного цвета с платьем – казалось, она излучает собственный свет…
…Пламя – ветром в листву – билось в его глазах…
Она кивнула на костер:
- Ты не осторожен.
- Тут никого нет, кроме меня, - он старался дышать ровно.
- Кроме тех, кого ты ищешь… Кто, тебя ждет… - она повела ресницами, прошептала, - Глубока моя Река…
Он сжал пальцы, ныряя в ее слова… Они смотрели друг на друга – над огнем ощутимо звенела сталь.
- Война, - согласилась чудь.
Рыцарь сжал голову руками.
- Каешься? Зря… Не дойдешь.
Он встал. Сделал шаг…
- Не веришь? Кому? - она завела руки за спину, что бы он не разглядел чешуи вдоль предплечий, - И веришь ли?
Он сделал еще шаг.
- Я – верю огню! – Рыцарь приблизился вплотную: так, что уже ощущал исходивший от нее холод. Выдох, - Кто ты?
- Это моя страна.

…Костер потух. Она провела рукой над лицом распростертого на земле Странника:
- Спи пока, невидаль, - голос растворился в дуновении ветра…
Она поднялась. Растаяла среди сплетения ветвей.
- Звездная пристань ждет тебя…

Он проснулся внезапно – как от удара. Рядом – был только остывающий пепел…
Ну почему - почему всегда только пепел?!!
Он продирался сквозь встававшие на пути корни и сучья, оставляя на них клочья одежды и алые капли. Иногда казалось, что он видит впереди белый промельк…
Берег бросился под ноги – и они встретились взглядами…
Она стояла на отплывающем плоту. В ее глазах рождалась луна…
Губы Рыцаря дрогнули – истина открылась ему…
Все рухнуло… он не узнал ее… поздно… Она отвернулась и решительно направила плот к самой середине Реки.
Его покинуло даже отчаяние: Странник рухнул на колени прямо в набегающие круги… Боль ослепляла и не давала дышать.
Она – уже расплавилась в сиянии горизонта.
Что-то мягко, но сильно ударило, окончательно сбив с ног… Плот.

Она перешагнула на берег даже не замочив подол. Подняла голову: Небо отразилось в Реке, а Река – в Небе…
Вошла. Долго стояла, вглядываясь в темный лик… Не произнеся ни слова – склонилась. Отошла и добавила в курильницу еще ладана. Черные свечи горели ровно, когда она проходила мимо…
- Король…
Тишина.
- Ночь возвращается…
Тишина.
- Отпусти его!!!
Тишина.

***
Плот влекло течением и свернуть – было просто не возможно. Он не хотел – Странник вглядывался вперед так, что в глазах стояла сплошная рябь…
…Воплощение бесконечности…
Река сделала прихотливый изгиб – и покосившаяся ветхая пристань неожиданно вынырнула навстречу из круговерти Леса и волн. У полусгнивших мостков покачивался плот, серый от сырости…
Его плот с разгона ударился о сваи и задел другой, - путник оказался по колено в воде, а плоты медленно поплыли вниз по течению, сталкиваясь друг с другом…
Он поднимался, вдыхая терпкий запах увядающих трав, и не сводя взгляда с Храма, к которому его привела Река…
Внутри было жарко от сонма горящих свечей и – пусто…
…Только на образах живым пламенем пульсировали черные глаза… Глаза Зверя.
Рыцарь отвернулся… он знал, что это испытание – последнее, но ни сил, ни желания уже не было…
…На яву – это был лед!
Он ударился о черный лед и разбился вдребезги…
Плоты на какое-то мгновение задержались на краю – прежде, чем рухнуть в ревущую пропасть…
Она безвольно поникла за колонной – одновременно торжествуя и скорбя…
Рыцарь шагнул назад. Но глаз – не отвел.
…Потянуло сквозняком:
- Отпусти его…
Стрелы ресниц слегка притушили мрачное, бьющее из бездны пламя.
…Назад!!! Ему здесь не место…
Но глаз Рыцарь не опускал до последнего…
Сбежал с пригорка. Остановился. С Реки – на него наступал туман. Снова развернулся к возвышающемуся над ним Храму:
…У стоявшего наверху не было сияющих крыльев…
…Под золотым венцом мерцали два темных зеркала…
Отголоском окружавшего их тумана донеслось:
- Не здесь…
- Не сейчас…
- Не здесь, - улыбнулся Король мира.
- Не сейчас, - сверкнули глаза Зверя времени.
Странник остался один.

***
В воздухе носились стылые сумерки и запах гари с болот.
- Листья… Холодно… - она запахнулась плотнее.
Он насмешливо изогнул бровь.
- Да! – со внезапным раздражением бросила она через плечо, - Даже мне – холодно!
- Осень…
Она взглянула на Небо – и резкие слова примерзли к бледным губам: на нее смотрела холодная серо-голубая бездна…
Такая же, как ее глаза.
Она опустила голову. Развернувшись, быстро пошла обратно, но шаг постепенно замедлялся…
Он вошел первым. По-хозяйски опустился в кресло:
- Опять уходишь?..
Она осталась стоять у двери. Дернула плечом:
- Ночь возвращается…
- Ничто не вечно.
- Вечность – второе имя Смерти… - утверждение, - Смерть – это ты…
Отрицание?
- Я – Время… - он улыбнулся краешком губ… - Царство Твое…
Шепот умер…
…Пауза…
- Он все еще в мире Реки!
- Река дается лишь однажды!
Она молча стояла, прислонившись к дверному косяку, чуть склонив на бок голову: сырой от тумана древний лик… А в его глазах снова пролегли дороги:
- У каждого мира – свои законы!
Отрицание? –
- Я всегда могу вернуться…
Утверждение:
- Если захочешь… - с горечью.
- Это…
Есть…
У всех…
Между ними протянулась нить…
Их затягивало…
…кто-то отвел глаза: оба были в поту…
- Мы – равны! – она накинула капюшон: как забрало – перед боем.
- Мы – одно!
- Мне надоели танцы на лезвии! – она отшатнулась.
Он властно бросил:
- Иди!

Ночь и ветер уже начали своей бешеный танец, когда он помог ей спуститься по обледенелой тропке к Пристани. Никто не оглянулся на покрытые инеем запертые двери Храма…
Лютый холод вмораживал в Реку дрожащие звезды…
Она церемонно ступила, приподняв расшитый подол белого платья:
- До встречи, мой Демон…
Разбила еще хрупкий лед. Вплыла в светящуюся дорожку. Помахала ему рукой, разметав полы лазурного плаща…
Он – не ответил.
…Золотые кольца развились и вплелись в сумасшедшую пляску Неба…
Она – медлила.
Он – молчал.
Она видела, как он развернулся и быстро пошел прочь…
- Ныне…
Отпускаю…
Слова выпали первым снегом…

Эпилог
Рыцарь вышел на широкую дорогу, освещаемую гроздью огней. Множество людей проходили мимо, не обращая на него внимания – подумаешь, рыцарь…
…Вдруг –
Промельк…
- Извините… - рука опустилась: не то лицо…
…И – взмах ресниц из-под меха:
…Серая бездна над холодными извивами скованной льдом Реки…
Шаг в сторону – из - людского потока:
- Спрашивай! – другой голос: не – для этого лица, но – для этих глаз…
Вместо вопроса - он опустился на колени – в снег: Рыцарь…
Она улыбнулась, тихо:
- Каждый мир начинается сказкой, а кончается – пеплом…
Этих слов не было!!!
Может ли быть Истина – не той…
О Грааль – горе тому, кто нашел тебя!
Он ужаснулся. Потому что понял…
- Спрашивай…
Он дрогнул. Растерянно оглянулся –
Вокруг были люди…
- Спрашивай! – шаг назад.
- Они… тоже боги?
- Да…
Еще шаг – усмешка:
- Только большинство об этом забыли…
…Осознание свершающегося – ужаснее осознания собственной длящейся гибели!
Стылые подкрашенные губы шевельнулись:
- Ныне…
- Нет!!! – Рыцарь отшатнулся.
- Отпускаю…
Глаза опущены – кончено… Далекие берега медленно истаяли в тумане…
На прощание – снег тихо оседал ему на ресницы: истина – есть ли ты?! Не приведи судьба тебя узнать…
Губы дрогнули, как бы в ответ:
- Мы то – чем хотим быть…

[Tirol]

2 Таэль
Поробовала и сказала.

Понравилось, начало черезчур таинственое и не понятное, в средине понимаеш сюжет, в конце всю суть, но конец имхо черезчур откртый, сразу многое становится понятным.

Сообщение отредактировал Tirol: 02 Июль 2008 - 18:54

[Таэль]

спасибо за внимание. вообще-то это немного не мой стиль, и наверное сказывается. привыкла к тому, что есть завязка, развитие, кульминация и развязка, и всегда хочется ответить на все вопросы. даже на те, ответов на которые сам не знаешь.

Немного поспорила с эльфами может ли быть ктото благородным априори, что-то накатило, хотя не знаю даже притча ли это...

Меньшее зло
"- Бей первым, Леголас!"

Черный был один. Он стоял у колонн, которые отделяли тронный зал от балкона, наблюдая, как его армия завершает маневр. У него не было рогов, когтей и копыт. Тонкая черная фигура отчетливо вырисовывалась на фоне немыслимо ясного неба. Он пренебрег доспехами, и ветер ласково шевелил иссиня-черные волосы и темные шелковые одежды.
Маг медленно обернулся, и герой задохнулся, - глаза у него были тоже ужасающе черными.
- За чем ты пришел, герой? – тихо спросил Властелин.
Чудовищно прекрасное застывшее бледное лицо его было задумчивым и немного печальным.
- Я пришел убить тебя! – выкрикнул растерянный герой.
В этом не было ничего нового, и Властелин не спросил почему: они все искренне верили, что герой Света должен убивать порождения Тьмы... И он спросил другое:
- Ты думаешь, у тебя это получится? – улыбнулся темный уголком губ, - Неужели ты действительно считал, что мне не известно о вас? Что вы прошли сами?
Герой молчал. За стенами цитадели вспенивался глухой рокот: многотысячное войско, раз в десять превосходившее так долго собираемую против темного армию Светлого Союза…
- Нас пропустили… - прошептал герой.
Он - не стал ни о чем спрашивать, потому что был уверен, что не о чем.
- Конечно. Я отдал строгий приказ.
- Я все равно убью тебя! – отчаявшийся герой бросился на стоявшего перед ним темного, целясь мечом в открытое горло.
Он не заметил, как изменилась ленивая поза Властелина Башни, но сталь успела встретить сталь.
- Жаль, - уронил темный, - Вы не меняетесь.

[Tirol]

Смешно и глупо, но возможно когда-то один из героев достигнет своей цели.

[Таэль]

действительно. значит удалось! у меня реально последние дни это болезненная тема. почему что-то воспринимается априори, просто потому что оно - оно? и никаких аргументов. получается, что я люблю масло, потому что оно масло, а не потому что хлеб с ним вкуснее... Простите за несколько неуместную лирику - крик души...
просто хоть новую тему открывай!

[Тернан]

"Ожидание моря…"

В детстве я ездил на море. Маме брала отпуск и мы всей семьей ехали на юг.
Самым радостным для меня было ожидание моря. Проехав день на поезде, я начинал чаще смотреть в окно. Мне казалось, что на горизонте небо становилось все более синим и уже, если сильно приглядеться, можно увидеть край синей полосы.
В течение дня ожидание становилось все томительнее, а желание увидеть синюю полоску воды - острее.
Помню, мы въезжали в тоннель и, выезжая из него, я видел море! Конечно, до тоннеля и после него мы еще много ехали, но для моей памяти это не имело значения. Восторженные ощущения от въезда в тоннель, в темноту и выезда на скалистый, обрывистый берег моря - это для меня стало единым целым - остальные воспоминания стерлись из-за блеска этих моментов.
Это ожидание стало основой моей жизни. Ожидания радости и счастливых моментов. Я помню их все. Все моменты, которые дарили мне радость, подобные чувству ожидания моря.
Но с возрастом моментов становиться все меньше, а разочарований все больше. Но лишь благодаря желанию "ждать моря" я живу. Я живу "ожиданием моря".
Я знаю и верю - завтра я снова увижу море!

"Чем можно владеть?"

Ограждающий спросил у своих помощников:
- Могу ли обрести путь и им владеть?
- Собственным телом не владеешь, как же можешь обрести путь и им владеть? - ответили ему.
- Если я не владею собственным телом, то кто им владеет?
- Это скопление формы во вселенной. Жизнью своей ты не владеешь, ибо она - соединение частей неба и земли. Своими качествами и жизнью ты не владеешь, ибо это - случайное скопление во вселенной; своими сыновьями и внуками ты не владеешь, ибо они - скопление сброшенной, как у змеи, кожи во вселенной. Поэтому ты идешь, не зная куда, стоишь, не зная на чем, ешь, не зная почему. Во вселенной сильнее всего воздух и сила тепла. Как же можешь ты обрести их и ими владеть?

"Бабочка"

Легкая,прелестная бабочка опустилась на плечо человека.
- Какое чудо, - подумал Человек и удивленно уставился на нее, разглядывая замысловатые узоры на крылышках.
Крылья Бабочки медленно совершали движения столь пленительные, что у Человека при этом замирало дыхание.
- Я мог бы любоваться ею вечно, - мечтательно думал он.
- Да она, пожалуй, восхитительна! Какая грация, стройность, наклон головки! А крылья - такие мягкие. Их прикосновение, должно быть, так приятно...
От мысли этой - сердце в его груди упоительно сжалось.
- Да я, пожалуй, люблю ее! - понял он вдруг.
- Да, конечно же Люблю!.. Люблю... - в восторге прошептал он.
- Я должен обязательно сказать ей об этом!
Бабочка тем временем пересела ему прямо на руку, раскрыв свои крылья и как бы демонстрируя себя во всей красе.
Человек неловко кашлянул и произнес:
- Простите меня, о, мое Чудо, если я покажусь Вам слишком навязчивым, но позвольте мне выразить восхищение Вашей красотой! И это не просто комплимент - это правда. И я пленен Вами. Отныне и навеки - я Ваш Раб... Просите меня о чем пожелаете - я все для Вас сделаю, ВСЕ!... Хотите, я отдам за Вас свою жизнь!
Он упал на колени, умоляюще глядя на Бабочку.
Бабочка не ответила.
Сердце человека сжалось болезненно.
- О, пленительная! Позвольте мне любоваться Вами! Разрешите мне смотреть на движение Ваших крыльев! О,согласитесь только - и я сделаю Вас королевой!
Я всю жизнь посвящу ВАМ! О, молю, скажите же хоть слово!..
Бабочка молчала и только тихо-тихо шевелила усиками.
- Я Вас прошу, - умолял Человек, - не отвергайте меня! Не покидайте меня! - буквально рыдал Он, - будьте всегда со мной! Я построю Вам дворец! Я одену Вас с ног до головы. Я...
Он не успел договорить. Бабочка взмахнула крыльями и взлетела.
И Человек, видя, что она улетает, поймал ее на лету и, держа трепыхающуюся за крылья, спросил ее в последний раз - не желает ли она остаться с ним по доброй воле.
Бабочка не произнесла ничего.
И Человек взял и насадил ее на булавку и засушил и любовался ею столько, сколько хотел - до конца жизни.
А Бабочка просто искала Цветок, чтобы напиться нектара ...


Мир несправедлив

- Мир несправедлив, - сказал человек.
- Почему ты так решил? - спросил демиург Шамбамбукли.
- Потому что тебе наплевать на нас, простых смертных! - сердито ответил человек. - Когда мне бывало плохо, или возникали какие-то трудности - где ты был? Почему не отвечал на мои молитвы?
Шамбамбукли помолчал с минуту.
- Если не возражаешь, - сказал он, - я сейчас буду говорить о себе с заглавной буквы. Ничего?
- Да, пожалуйста.
- Ты знаком с теорией, что существую только Я, и нет в мире ничего, кроме Меня?
- Знаком, конечно, - фыркнул человек.
- И как ты думаешь, мне плевать на Себя Самого?
Человек озадаченно нахмурился.
- Не понимаю...
- Ты - это тоже я. Вы все - это я, чего тут не понять? Вот скажи, тебе когда-нибудь доводилось идти долгой трудной дорогой день и ночь?
- Да, бывало пару раз.
- Тогда представь себе, ты идешь, впереди тебя ждет горячий ужин и уютное кресло, пища для желудка и мягкий коврик под усталые ноги. А ноги не желают ждать, они уже болят и ноют, и уговаривают остановиться и дать им отдохнуть прямо тут, посреди леса, в уютной грязной луже. Ты к ним прислушаешься?
- Нет...
- Ну вот видишь, - вздохнул Шамбамбукли. - Я бреду через лес к теплому очагу уже столько тысяч лет, а вы все ноете и ноете...



" Тот, кто ждет возможности сделать сразу много хорошего, никогда ничего не сделает. Жизнь состоит из мелочей. Очень редко появляется возможность сделать сразу очень многое. Истинное величие состоит в том, чтобы быть великим в мелочах. "
(Сэмюэль Джонсон, 1709-1784, английский писатель, мыслитель, критик, эссеист, лексикограф, биограф, журналист)

[Таэль]

Сначала гадость: слишком много всего серьезного сразу. не успеваешь обдумать. Я скопировала, - ладно?
Теперь восторги:

про море - зорово! так замечательно пойман момент и свойство памяти... застывшее, нет - отраженное впечатление...

про бабочку - жестоко, но правда.

"Мир несправедлив" - бесподобно! ни прибавить, ни убавить!

Спасибо.

[Тернан]

Таэль (23.07.2008 - 16:18) писал:

Сначала гадость: слишком много всего серьезного сразу. не успеваешь обдумать. Я скопировала, - ладно?

Да никаких проблем ;-) Для того и выкладываю...
Теперь восторги:

Таэль (23.07.2008 - 16:18) писал:

Спасибо.

Не за что ;-)

[Таэль]

А можно в стихах? че-то накатило сегодня...

Евангелие от неитзвестной.
_______________________________Евангелие от Иуды

Я – не Лилит, и я – не Ева!
Иная спутница Твоя…
Ты никогда со мною не был –
И я с тобою не была!

Мы разные с сестрою Магдаленой,
Что шла за гробом, плакала навзрыд…
Ей – радость Воскресенья пела,
И райский путь – как путь земной открыт!

А я – змеей у ног Твоих свивалась,
Когда апостолам наказы говорил!
И я в Иудиной руке сверкала,
Когда он от Каифы уходил…

Я – плеть! Лежащяя в пыли…
Я – тень позорного креста!
Я выступила из тени,
Когда Ты – Богу душу отдавал…

Ответь, а смог бы Ты – не жить?!
Как я – сейчас и навсегда…
Скажи – Ты смог бы не любить, -
Как не любила я?!

Сообщение отредактировал Таэль: 24 Июль 2008 - 16:21

[Тернан]

Главный шаг

Главный шаг – научиться иначе смотреть
На вчерашний поступок.
Главный шаг – это просто понять, что ты жив,
И что главное – опыт,
Тот который душа собрала из страданий и счастья,
То, что сердцем она приняла,
Приняла как причастье.
В посвящении – зрелость души,
Верность, крепость, надежность
И уменье всегда дорожить
Тем, что Богом дается.
Различать без сомненья – где ложь,
А где Правда Святая.
Ты уже в темноту не зайдешь,
Ты ведь Свет уже знаешь.
Тот, кто Истину пил, хоть глоток,
Не захочет чудес и иллюзий.
И кто видел и понял исток,
Развязал странствий узел,
Потому что из каждого тупика
Есть свой выход.
Не бывает ноша так велика,
Чтобы сил не хватило.
И у каждого за спиной
Ждет страна, за которую он в ответе.
Ждет страна, где сам он – король,
И обязан любви дать и света,
И обязан народ свой спасти,
Тот народ, для которого он – пастырь,
И сам лично дорогу найти
К свету, миру и счастью.
Но князья, короли и цари
Словно нищие бродят по свету,
Бутафорию вместо любви
Принимая за жизни монету.
Анна Солнцева

Чайки

Один приморский житель любил чаек. Каждое утро отправлялся в море и плыл за чайками. Чайки же слетались к нему сотнями.
Его отец сказал:
— Я слышал, что все чайки следуют за тобой. Поймай-ка мне нескольких на забаву.
На другое утро, когда любитель чаек отправился в море, чайки кружились над ним, но не спускались.
Поэтому и говорится: «Высшая речь — без речей, высшее деяние — недеяние». То знание, которое доступно всем, — неглубоко.

Из дневника…

… Вы говорите, что я нелюдим. Что строю стены вокруг себя и никого не пускаю в свой мир. Но я делаю это ради вас! Я поясню: все любят Красоту во всех её воплощениях. Внешняя, внутренняя, какая разница?! Она священна! Мы восхищаемся красотой окружающего мира: цветами, бабочками, пейзажами, совершенными в каждой мелочи… Красотой людей, голоса, да и просто окружающего нас мира.
Цветы… Бабочки…
Мы любим их и восторгаемся ими. Восхищаемся их естественностью, гармонией с природой, свободой полета. Наблюдая за ними со стороны, не вмешиваясь в их жизни - мы получаем возможность смотреть на волшебство в реальном мире.
Но как только в нас заговорит желание обладания этой красотой, чтобы она была только нашей и только для нас – волшебство пропадает… Мы срываем цветок, мы нанизываем бабочку на английскую булавку - и какое-то время они светят нам своей красотой, так же как и раньше, но с течением времени красота начинает тускнеть: цветы вянут, бабочка из удивительной становится привычной и обыкновенной… Мы сами их убили…
Так же и с людьми…
Я так не могу… Я слишком люблю вас, чтобы так поступать с вами! Надеюсь когда-нибудь, вы сможете оценить это…

[Тернан]

"Притча о кофе"

Приходит к отцу молодая девушка и говорит:
- Отец, я устала, у меня такая тяжелая жизнь, такие трудности и проблемы, я все время плыву против течения, у меня нет больше сил... Что мне делать?
Отец вместо ответа поставил на огонь 3 одинаковых кастрюли с водой, в одну бросил морковь, в другую положил яйцо, а в третью насыпал зерна кофе. Через некоторое время он вынул из воды морковь и яйцо и налил в чашку кофе из 3 кастрюли.
- Что изменилось? - спросил он свою дочь.
- Яйцо и морковь сварились, а зерна кофе растворились в воде - ответила она.
- Нет, дочь моя, это лишь поверхностный взгляд на вещи. Посмотри - твердая морковь, побывав в кипятке, стала мягкой и податливой. Хрупкое и жидкое яйцо стало твердым. Внешне они не изменились, они лишь изменили свою структуру под воздействием одинаковых неблагоприятных обстоятельств - кипятка. Так и люди - сильные внешне могут расклеиться и стать слабаками там, где хрупкие и нежные лишь затвердеют и окрепнут...
- А кофе? - спросила дочь
- О! Это самое интересное! Зерна кофе полностью растворились в новой враждебной среде и изменили ее - превратили кипяток в великолепный ароматный напиток. Есть особые люди, которые не изменяются в силу обстоятельств - они изменяют сами обстоятельства и превращают их в нечто новое и прекрасное, извлекая пользу и знания из ситуации...

[Таэль]

ООО! Еще один мастер!
Тернан, пиши в этом стиле - получается грандиозно!

[Тернан]

Таэль (4.08.2008 - 01:06) писал:

ООО! Еще один мастер!
Тернан, пиши в этом стиле - получается грандиозно!

?! Что именно писать?!

[Таэль]

что писать - глупый вопрос: я же не господь бог.
я к тому, что у тебя получается сказать что-то важное.

Я - взгляд.
я - отражение Бога...
Он - узнает себя?
А я - я себя узнаю?...
Узнать... Что бы узнать надо забыть... Господи, как много надо забыть!!!
Почему я говорю так? - Потому что ты знаешь как никто, что значит видеть иные миры... что значит жить сотнями жизней...
А ты - кто ты?
Я - зеркало.
Я - отражение в нем...
Вечный круг!

[Тернан]

Таэль (4.08.2008 - 01:16) писал:

я к тому, что у тебя получается сказать что-то важное.

Эти притчи не я пишу!!! Я просто собираю их в одном месте чтобы другим людям ( и Вам в том числе) было удобнее с ними ознакомиться.
Хотя одна из последних - и правда моего сочинения...

[Тернан]

"В красоте - опасность"

Александру Македонскому сообщили во время похода на Персию, что у царя Дария очень красивые дочери. Но его это сообщение не обрадовало.
- Очень плохо потерпеть поражение в битве с иноземными воинами, но еще горше быть побежденным иноземными женщинами, - сказал Александр.

"Антиутопия"

Наши желания не дают нам покоя. Они непрестанно растут, и чем больше мы хотим, тем сложнее нам уживаться друг с другом. Бурный двадцатый век уже вошел в историю. Что сулит нам век нынешний? Какие потрясения он несет? Сумеет ли человечество, раздираемое непримиримыми противоречиями, совладать с вулканом страстей, имя которому "эгоизм"?

Ему суждено было родиться в середине XXI столетия. Программируя генетический портрет мальчика, родители сошлись на классическом варианте: стальной стержень бескомпромиссности с нанизанной на него гирляндой властолюбия, корысти и любознательности.
В детском саду, среди таких же спланированных карапузов, он старательно развивал свои задатки. Воспитательницы не могли наглядеться на него и почти не применяли к нему электрошокер.
Институт семьи к тому времени отжил свое, и ему не пришлось переносить ужасы близости с предками. Дети быстро учились ладить между собой: все они были на ножах, но держались в рамках дозволенного, ведь карой за непослушание могло стать усыновление у одной из тех старомодных пар, которые все еще держались вместе.
С шести лет у первоклассников начинались "приступы эгоизма" - необузданные вспышки агрессии и ненависти. Школа, учившая жить в условиях постоянного кризиса, преподала нашему герою неоценимые уроки сосуществования. Он научился систематически "выпускать пар" благодаря "маленьким детским шалостям", которые даже приветствовались, если не влекли необратимого ущерба себе и другим.
Началась череда занятий, прерывающаяся время от времени процедурами в школьном лазарете после очередной "приятельской выходки". За провинности здесь лишали обезболивающего, а за нарушения подвергали суду по воспитательной версии уголовного кодекса. Ее главное отличие состояло в отсутствии пожизненного заключения, которое из милосердия сразу заменялось смертной казнью.
Одаренность подрастающего поколения, так же, как и его жестокость, била все рекорды. Школе приходилось обучать детей не только наукам, но и самоконтролю. Каждый человек должен был сдерживать могучий напор неодолимых желаний и давать себе волю лишь в тех ситуациях, которые были предусмотрены законом.
За время учебы многие отсеивались, не в силах укротить свою природу. Эти неудачники, как правило, до конца своих дней не выходили в свободный мир ввиду явной опасности для общества.
Однако наш герой твердо знал, что сумеет влиться во взрослую жизнь. Лавируя между сокрушительными молотами внутренних позывов, он упорно шел к цели. В последний год, когда половина воспитанников выбыла из гонки, он держался как сталь и усердно избегал малейших подозрений в несостоятельности.
Но перед самыми выпускными экзаменами в нем поселилась пустота. Постоянный стресс обесценил все то, к чему он стремился. Прилежный ученик больше не верил в правоту своих учителей, его разочаровала цель, годами вколачиваемая в сознание: "взять от жизни все". Даже удачный генный набор был здесь бессилен - гены властны над телом, но не над духом. Обещанная свобода оказалась фикцией, перед ним простирались долгие годы заточения в клетке собственного эгоизма.
Тогда-то он и задал себе вопрос, от которого его так старательно оберегали: "Зачем я родился на свет?"
Читатель, у этой истории может быть несколько продолжений. Сумеет ли наш герой найти ответ или склонится перед неумолимой природой? Найдет ли методику правильного развития или сгорит в пламени своих желаний? Примет ли заблуждения старших или действительно повзрослеет? Мы предоставляем вам возможность решить его судьбу.


"Бескорыстие"

У него был нежный и очень ласковый Голос. Он бескорыстно дарил его всему свету. Этот Голос лился из его души словно звонкий и чистый ручей. Даже птицы прислушивались к звукам его Голоса, затаив дыхание:
- Кто? - изумлялись они. - Кто обладатель такого чуда?
Море и горы, Солнце и Небо радовались и восхищались, слушая этот Голос. Но сам обладатель еще не понимал цены своего Голоса. И эта наивность и простота души человека делала его несравненный Голос еще более удивительным и прекрасным.
- Я оживаю и расцветаю, услышав звуки этого Голоса! - трепетала Ромашка.
- А я буквально становлюсь глубже и синее! - шумело Море.
- Конечно же, он делает нас выше и могущественнее. - твердили горы.
И даже Солнце понимало, насколько этот Голос нужен им. Потому что он дает всем Силу и Радость жизни.
Но однажды к обладателю чудесного Голоса пришло Тщеславие. Оно сказало:
- Ты попусту растрачиваешь свой талант. Я дам тебе Силу и Власть. У тебя будет все, что ты только захочешь. А ты взамен отдай мне свой Голос.
И человек согласился…
С тех пор у него есть все, но нет рядом тех, кому он когда-то сам бескорыстно дарил Силу и Радость для жизни.